Русский общественный и политический деятель, экономист, публицист, историк, философ.
(26 января 1870, Пермь, – 22 февраля 1944, Париж).
Из семьи, начало которой положил профессор В.Я. Струве, эмигрировавший в Россию, – академик, создатель Пулковской обсерватории, основатель русской школы астрономов; его сын Б.В. Струве (отец Струве), с отличием окончивший Царскосельский лицей (отсюда культ А.С. Пушкина в семье), был губернатором в Перми. Струве с ранних лет воспитывался в атмосфере высокой культуры, интеллектуализма. Будучи студентом юридического факультета Петербургского университета (окончил в 1885), увлёкся марксизмом, уверовал, что социализм
"в один прекрасный день восторжествует в мире" ("Вестник русского студенческого христианского движения", Париж – Нью-Йорк, 1970, № 95/96, с. 147). В этот период познакомился с участниками первых марксистских кружков М.И. Брусневым, Л.Б. Красиным, А.Н. Потресовым, В.И. Ульяновым (Лениным) и другими. Вёл социал-демократическую пропаганду среди рабочих.
В своей первой книге "Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России" (СПб., 1894), анализируя причины тяжёлого положения русской деревни, сформулировал соотношение точек зрения народников (которые, по его словам, считали, что "плачевное состояние крестьянства является следствием правительственной политики"), марксистов (утверждавших, что оно является "необходимостью, обусловленной капиталистическим способом производства, господствующим в России") и "легальных марксистов" (то есть самого Струве), полагавших, что оно – следствие "недостаточной производительности всего народного хозяйства с его недостаточно развитым общественным разделением труда, его недостатком предпринимательского духа, его пережитками отсталых форм докапиталистических, экономических и общественных отношений" (с. 164 – 65); книга заканчивалась афоризмом: "Признаем же нашу некультурность и пойдём на выучку к капиталистам". В марксизме Струве считал нерушимым лишь то, что социализм возможен "только через капитализм, как зрелый и законный плод последнего" (там же, с. 165).
В 1896 участвовал в 4-м Международном социалистическом конгрессе в Лондоне. После 1-го съезда РСДРП (1898), по предложению группы социал-демократов, написал "Манифест РСДРП". Однако вскоре пришёл к выводу, что в марксизме есть противоречие между социальными и экономическими формулами, отверг необходимость падения капитализма, за что Ленин назвал его "великим мастером ренегатства" (ПСС, т. 16, с. 467). Политическим кредо Струве становится либерализм. С его позиций он выступал против самодержавия, требуя буржуазно-демократических свобод, с ним связывал будущие общественные преобразования в России.
В 1901 эмигрировал, в Германии издавал еженедельник "Освобождение", нелегально распространявшийся в России. Революция 1905 – 07 позволила вернуться на родину. С образованием в октябре 1905 Конституционно-демократической партии Струве – член её ЦК, вёл политическую и публицистическую деятельность; был избран депутатом 2-й Государственной Думы. Начиная с 1905 Струве от оппозиции власти переходит к её фактической поддержке. В сборнике своих статей за 1905 – 12 "Patriotica" утверждал, что главная опасность России грозит не справа, а слева, от безответственного, анархического революционизма; был удручён неспособностью и близорукостью властей. С 1907 редактор-издатель ежемесячного литературно-политического журнала "Русская Мысль". В 1909 Струве участвовал в издании сборника "Вехи", где в статье "Интеллигенция и революция" исследовал роль интеллигенции как идейно-политической силы, подчёркивал её заслуги в развитии культуры и в просвещении народа; в то же время отмечал, что характерная черта русской интеллигенции – "отчуждение от государства и враждебность к нему" ("Вехи", М., 1990, с. 135). Струве считал, что интеллигенции "необходимо пересмотреть своё мировоззрение" (там же, с. 146) и отказаться от "социалистического оптимизма" (там же, с. 147). Главная идея статьи – революцию (1905 – 07) не надо было делать вовсе. В годы первой мировой войны пропагандировал идею защиты Отечества. В 1906 – 17 преподавал политэкономию в Петербургском политехническом институте. После опубликования труда по экономике "Хозяйство и цена" (1916) Струве были присвоены степень доктора и звание профессора; с 1917 академик (по политэкономии и статистике; исключён из АН в 1928).
Февральскую революцию 1917 назвал "величайшим мировым событием". В статье "Освобождённая Россия" писал: "Вторая русская революция, завершившая дело политического освобождения нашей родины... сломала на своём пути все преграды" ("Русская Мысль", 1917, кн. 2, с. XI). Лозунг "Война до победного конца", считал Струве, получил только теперь "свой окончательный смысл и всецелое оправдание" (там же, с. XII). Свою задачу в революции видел в расширении публицистической и издательской деятельности. С апреля начал издавать еженедельник "Русская Свобода", куда привлёк крупных политических деятелей, философов, публицистов (Н.А. Бердяева, А.С. Изгоева, В.В. Шульгина и других).
"Приобщившись к свободе, станем свободными и ответственными творцами культуры"– призывал Струве в передовой статье ("Русская Свобода", 1917, № 1, с. 5). Однако уже в № 3 (май) звучит тревога. Струве отмечал, что русский народ никогда не переживал таких тяжёлых испытаний, как в дни после революции, когда в народных массах утрачен "здравый патриотический инстинкт", и мы переживаем такой момент истории, когда поистине "промедление времени смерти подобно" (там же, № 3, с. 3). Струве призывал "объединяться для творческой работы" в "Лигу русской культуры", которая не должна преследовать "никаких политических целей" и объединить представителей "всех политических оттенков", надо любить свою национальную культуру во всём её историческом богатстве, пестовать её, "отстаивать её права и лицо" и в водовороте революционных событий и в свободном "состязании национальных культур" (там же). В июне опубликовал статью "Иллюзии русских социалистов", в которой доказывал необоснованность их надежды на то, что в России "восторжествовали проникнутые идеями и духом социализма рабочие и солдаты" и что "воплотившийся в этих народных массах социализм перекинется на запад", это – "грубейшая ошибка и плачевная иллюзия". Русская революция, заключал Струве, "есть не торжество социализма, а его попрание и крушение" (там же, № 7, с. 3), а русские социалисты, считая себя борцами за социализм, на деле компрометируют и "губят социализм как идею" (там же, с. 4). Если в России – стране "пьяного илота социализма и классовой борьбы" – восторжествует социализм, то это будет означать "полное народно-хозяйственное и государственно-хозяйственное банкротство". Струве осуждал деятельность социалистических партий, утверждая, что они используют идею социализма лишь как знамя для возбуждения "разрушительных противогосударственных и противокультурных инстинктов, овладевших народными массами" (там же, с. 5).
В мае Струве участвовал в подготовке конференции "Лиги русской культуры", на которой выступил с докладом, в начале июня избран членом Временного комитета этой лиги. На торжественном собрании членов Государственной Думы всех созывов представлял 2-ю Государственную Думу. Его откровенно оборонческая и антисоциалистическая позиция импонировала правительственным кругам. Он был членом Временного Совета Российской Республики (Предпарламента), от группы гражданских общественных деятелей входил в комиссию по иностранным делам. При обсуждении в Совете Республики вопроса об обороне Струве заявил о поддержке резолюции, предложенной Н.В. Чайковским, в которой предлагалось усилить ответственность "как за превышение, так и за бездействие власти", повести "самую энергичную борьбу с самоуправством, самосудами и самовольными захватами", проводить твёрдую и решительную экономическую политику ("Речь", 1917, 19 октября).
На заседании Совета Республики 20 октября, говоря о внешней политике Временного правительства, утверждал, что провозглашение "пресловутой" формулы "без аннексий и контрибуций" было "исторической ошибкой"; сетовал на то, что "русское государство превратилось в какой-то аукцион, на котором народная душа предлагается тому, кто, не справляясь ни со своим карманом, ни со своей совестью, готов дать наибольшую цену, "выдать какие угодно векселя для того, чтобы потом убежать от всякого платежа"; критиковал социал-демократов за подстрекательства против власти – "Мы живём в каком-то сумасшедшем доме, где здоровые, честные и нормальные люди исходят в борьбе с буйными больными", характеризовал большевизм как "смесь интернационалистского яда со старой русской сивухой ", которой "опаивают русский народ несколько неисправимых изуверов, подкрепляемых кучей германских агентов" ("Речь", 1917, 21 октября). Пропаганду немедленного мира называл сознательным введением русского народа в "тягчайшее заблуждение", революционная ликвидация войны вызовет демобилизацию армии и промышленности, что приведёт к "катастрофическому падению интенсивности и производительности труда и анархии", а это "ввергнет массы в испытания, гораздо более горшие, чем испытания, налагаемые войной" (там же). По его словам, если власть будет передана в руки левых элементов, это приведёт к государственному банкротству, с их правительством не станут разговаривать не только союзники, но и враги (там же).
Октябрьский переворот категорически не принял. В статье "В чём революция и контрреволюция?" утверждал, что события 1917 "это солдатский бунт... принятый интеллигенцией страны за революцию, в надежде превратить в революцию". Надежда не оправдалась, и бунт превратился в "грандиозный и позорный всероссийский погром" ("Русская Мысль", 1917, № 11/12, с. 57). Революция, вдохновляемая социалистическими лозунгами, направлена против "русской конституции" и есть "сплошное отрицание собственности и правопорядка", поскольку она не является буржуазной, "русский социализм в его борьбе с буржуазией и буржуазными порядками по существу контрреволюционен" и должен быть преодолен и сметён (там же, с. 60). Для победы над внешним врагом и в гражданской войне России нужна "большая вооруженная сила в руках твёрдой государственной власти" (там же, с. 58).
В начале 1918 выступил инициатором издания "Из глубины. Сборник статей о русской революции" (М.–П., 1918; переизд., М., 1990), основными авторами которого были участники "Вех". В "Предисловии издателя" он писал, что авторы "ощущают то ни с чем не сравнимое морально-политическое крушение, которое постигло наш народ и наше государство" (с. 19). Свою статью "Исторический смысл русской революции и национальные задачи" Струве начинал словами: "Русская революция оказалась национальным банкротством и мировым позором – таков непререкаемый морально-политический итог пережитых нами с февраля 1917 г. событий" (там же, с. 235). Струве даёт объяснение "той катастрофы, которая именуется и впредь будет, вероятно, именоваться русской революцией...". Он отвергает ссылки "на некультурность народных масс" и «на "режим" ("старый порядок" и тому подобное)» (с. 236). Причина заключается в совпадении "извращённого идейного воспитания русской интеллигенции... с воздействием великой мировой войны на народные массы...
...Самодержавие создало в душе, помыслах и навыках русских образованных людей психологию и традицию государственного отщепенства. Это отщепенство и есть та разрушительная сила, которая, разлившись по всему народу и спрягшись с материальными его похотями и вожделениями, сокрушила великое и многосоставное государство" (с. 237). "Это отщепенство от государства получило с половины XIX в. идейное оформление, благодаря восприятию русской интеллигенцией идей западноевропейского радикализма и социализма" (с. 239). Анализируя историю России, Струве приходит к выводу: "...подготовлялась и творилась революция с двух концов, – исторической монархией с её ревнивым недопущением культурных и образованных элементов к властному участию в устроении государства, и интеллигенцией страны с её близорукой борьбой против государства" (с. 241).
В ситуации 1918 Струве видит "реальное воплощение в жизни проповеди революционного социализма, опирающегося на идею классовой борьбы. Вожаки мыслят себе организацию общества согласно идеалам коммунизма, как цель, разрыв существующих духовных связей и разрушение унаследованных общественных отношений и учреждений – как средство. ...идея социализма как организации хозяйственной жизни, – безразлично, правильна или неправильна эта идея – вовсе не воспринимается русскими массами; социализм (или коммунизм) мыслится ими только либо как раздел наличного имущества, либо как получение достаточного и равного пайка с наименьшей затратой труда, с минимумом обязательств" (с. 242).
Завершает Струве статью утверждением, что в России "возрождение жизненных сил даст только национальная идея". У интеллигенции "долг перед народом" состоит в том, чтобы "нести в широкие народные массы национальную идею как оздоровляющую и организующую силу, без которой невозможно ни возрождение народа, ни воссоздание государства" (с. 250).
В годы Гражданской войны Струве активно участвовал в "белом движении": член "Особого совещания" при генерале А.И. Деникине и правительства генерала П.Н. Врангеля. Незадолго до эвакуации белой армии ездил в Париж, где добился от французского президента А. Мильерана признания правительства Врангеля и помощи французского флота, на судах которого из Крыма смогли выбраться около 200 тысяч эмигрантов. Виновницей поражения "белого движения" считал интеллигенцию, которая изменила национальным интересам. "Россию погубила безнациональность интеллигенции, единственный в мировой истории случай забвения национальной идеи мозгом нации" (там же).
В эмиграции Струве продолжал активную издательскую и исследовательскую работу. Библиография его печатных трудов содержит 660 названий (см.: Ковалевский П.Е., Зарубежная Россия, т. 1-2, Париж, 1970 – 73). Оставался до конца своих дней непримиримым противником большевизма.
Сочинения: Размышление о русской революции, София, 1921; то же, [фрагменты из работ], М., 1991; Мои встречи и столкновения с Лениным, "Возрождение", 1950, № 9, 10, 12; За свободу и величие России, "Новый мир", М., 1991, №4.
Литература: Сборник статей, посвящённых П.Б. Струве, Прага, 1925; 3ернов Н.М., К 100-летию со дня рождения П.Б. Струве, "Вестник русского студенческого движения", 1970, № 95/96; Николаевский Б.И., П.Б. Струве, "Новый журнал", 1945, № 10; Франк С Л., Биография П.Б. Струве, Нью-Йорк, 1956.
В.Л. Боечин.