Прямое вооруженное наступление на революционный народ и партию большевиков показало, что буржуазии надоело делить власть с Советами. А мелкобуржуазные социалисты, убоявшись углубления революции и роста влияния большевиков, пошли на сговор с буржуазией и открыто предали интересы доверявших им трудящихся. При этом меньшевики и эсеры пытались идеологически обосновать своё предательство.
Из кадетской газеты «Речь» от 5/18 июля: «Социалистическая печать (т.е. меньшевистская и эсеровская. – Авторы.) не может не понимать этой истинной причины кризиса, и в те редкие минуты, когда она отрешается от политических увлечений, она признаёт, что кризис не случаен, что он очень серьёзен и что происхождение его коренится в характере социалистических стремлений левых партий. На съезде Советов рабочих депутатов министр Керенский убеждал сочленов не повторять ошибок Великой французской революции, а министр Чернов указывал на опасность сужения социального базиса революции вследствие чересчур неумеренного противоположения «революционной демократии» «буржуям» и «контрреволюционерам».
Далее «Речь» не без удовлетворения приводит рассуждения из меньшевистской газеты «День», где говорилось:
«Допустимо ли для тех, кто отправляется от мировоззрения партии пролетариата и видит залог успеха страны в дальнейшем развитии её производительных сил, строить революционную власть, не сделав величайших усилий, чтобы заставить принять в ней участие подлинных представителей этого буржуазного развития?... Нам нужна буржуазия буржуазной революции, не как фиговый листок, а как союзник, на которого в известных пределах можно рассчитывать».
Это уже было не просто непонимание политической ситуации. За обвинениями большевиков «в крайностях», в повторении ошибок прежних революций скрывалось соглашательство с буржуазией, предательство социализма.
В.И.Ленин указывал, что «соглашательство мелкобуржуазной демократии (эсеры и меньшевики) с кадетами… вызвано глубоким классовым родством мелких и крупных буржуа…».
